Похороны империи - Страница 63


К оглавлению

63

– Что случилось? – спросил Эльдар.

– Нас всех увольняют, – всхлипнула Элина Никифоровна, – уже принято такое решение. Завтра Михаил Сергеевич соберет наш аппарат и попрощается со всеми. А послезавтра он выступит по телевидению и уйдет в отставку. Здесь теперь будет работать аппарат российского президента. Я не понимаю, почему нас выгоняют, разве Ельцину не нужны хорошие специалисты в области права?

– У него есть свой «мощный» специалист, – напомнил Снегирев. – Сергей Шахрай. В общем, есть кому работать.

– Они не будут сидеть, как мы, по десять часов над каждой строчкой, над каждой буквой, – возразила Дубровина.

– Поэтому я уже давно собрал свои вещи, – сказал Тулупов. – А ты, Эльдар, кажется, совсем не думаешь о своем будущем. Или вернешься обратно в Баку?

– Не знаю. Может, и вернусь, – пожал плечами Сафаров. – Извините, я выйду.

Он поднялся и вышел из кабинета. На другом этаже находился кабинет финансового отдела, где работала Юлия. Увидев его, сидевшие за столами женщины улыбнулись. Здесь уже знали об их отношениях.

– Юлия, можно тебя на минуту? – позвал он ее.

Она поднялась и, выйдя в коридор, спросила:

– Что случилось?

– Говорят, что завтра Горбачев с нами попрощается, – сообщил Сафаров, – а послезавтра он вообще уходит. Вы ничего про это не знаете?

– Знаем. Нам сказали сегодня утром. Только ты не волнуйся. Мы без работы все равно не останемся.

– В каком смысле?

– Наш отдел целиком берет к себе Борис Григорьевич. Нам уже об этом сообщили.

– Какой Борис Григорьевич? – не понял Эльдар.

– Федоров, – пояснила она, – ты его должен знать. Говорят, раньше он работал в социально-экономическом отделе ЦК КПСС, а потом стал министром финансов России.

– Я его знаю, – кивнул Эльдар, – такой плотный, в очках.

– Правильно. Вот он нас к себе и берет. Теперь он стал самым главным финансистом в Москве и собирается расширить свое министерство. Чего ты волнуешься? Думаешь, что не найдешь работу? Не беспокойся. Пока можем жить на мою зарплату, а там посмотрим.

Он улыбнулся, ласково приобнял Юлию:

– Хороший ты человек. Ладно. Убедила и успокоила. Пойду к себе.

Когда он вернулся в отдел, Дубровина звонила в Министерство юстиции, с ужасом узнавая, что союзного министерства больше не существует.

Вечером Эльдар позвонил генералу Сергееву.

– Здравствуй, Виктор. Извини, что беспокою.

– Кончай валять дурака. Мне всегда приятно тебя слышать. Ты видишь, какие у нас тут изменения происходят.

– Вижу. Ты мне лучше скажи, я могу проситься к вам на работу? Куда-нибудь следователем или оперативным работником? Баранникова я хорошо знаю, могу ему сказать, если нужно. Он ведь работал у нас в Баку заместителем министра, и мы с ним много раз встречались.

– Никаких проблем, – уверенно произнес Сергеев. – Я сам доложу о тебе руководству. Такого человека, как ты, должны сразу брать заместителем министра. Как подлеца Ванилина. Слава богу, что его убрали с нашей курации.

– Сняли?

– Нет. Послали во внутренние войска. Заместителем командующего.

– Он проходимец, – уверенно проговорил Эльдар, – таких нельзя и близко подпускать к руководству милицией.

– Сейчас время такое. Трудно определить, где прохвост, а где нормальный человек. И время плохое, Эльдар. Время таких, как Ванилин или его родственник – этот банкир Эпштейн.

– Это ты послал Гриценко к Скороходовым?

– Просто рассказал ему о тебе и объяснил, куда нужно пойти. Чтобы они знали о тебе правду.

– Понятно. Я так и думал. Значит, я могу рассчитывать, что меня возьмут следователем?

– Ты шутишь? Каким следователем? Я напишу рапорт, чтобы тебя взяли начальником следственного управления министерства. Как раз у нас сейчас место пустует. А ты говоришь, рядовым следователем… Чудной ты, Эльдар, цены себе не знаешь. Только нужно переслать к нам твое личное дело.

– С этим проблем нет, нас всех увольняют через два дня. Завтра будет церемония прощания с нашим большим шефом.

– Понятно. Значит, все-таки уходит. Все понял. Скажи кадровикам, чтобы переслали твое дело лично мне. Договорились?

– Да.

– И давай встретимся. Отметим хотя бы наступающее католическое Рождество. Или ты у нас атеист?

– Отметим, – засмеялся Эльдар.

– И возьми с собой Юлию. – Виктор уже успел с ней познакомиться. – Она очень нравится моей супруге.

– Обязательно. Только давай в субботу или в воскресенье. У нее тоже много работы.

На следующий день состоялась церемония прощания. Горбачев коротко выступил, поблагодарил всех за службу. Некоторые женщины прослезились, в том числе и Элина Никифоровна. Михаил Сергеевич пожал руки руководителям подразделений и отделов, пожелал всем счастливого Нового года. Было заметно, как он нервничает, как похудел, осунулся за последние несколько месяцев. Он попрощался и ушел. Все начали расходиться по своим кабинетам.

– Так проходит мирская слава, – глубокомысленно изрек Тулупов.

Эльдар попросил отдел кадров переслать его личное дело в управление внутренних дел Москвы на имя генерала Сергеева. Ему пообещали выслать документы уже завтра. Ближе к вечеру к нему зашла Юлия.

– Я два дня буду ночевать у себя дома, – предупредила она, – у меня бабушка приболела, а за ней некому смотреть. Мама уехала к брату в Липецк, поэтому я останусь у себя.

– Жалко, – сказал Эльдар, – Виктор нас к себе приглашал. Хотя сегодня только вторник. До субботы вернешься?

– Конечно, – улыбнулась она. – Мама уже в четверг вечером вернется.

Утром следующего дня в здании царила напряженная обстановка. Повсюду бегали сотрудники с ящиками, сумками, папками для бумаг. Ходили солдаты, которых выделили в помощь для переноски документов. Все знали, что Михаил Сергеевич уходит руководить Фондом Горбачева. Приехали журналисты, операторы с телевидения, чтобы заснять последний день работы Президента СССР. Вечером Элина Никифоровна объявила, что они работают еще два дня, затем считаются в отпуске, чтобы успеть перейти на новые места работы. Всем оформляли переходы в порядке переводов, чтобы не пропадал трудовой стаж.

63